Куда обращаться ребенок плохо себя ведет в школе срывает уроки

«От него все стреляются»: как избавить класс от ученика с деструктивным поведением

«У нас Давид посреди контрольной включил на полную громкость какую-то тупую музыку. Татьяна Владимировна стала с ним разбираться, кричать, дневник отобрала. Все отвлеклись, время потеряли, я тоже. Не успела все решить», — объясняет мне дочь тройку по математике. Оценка, конечно, на ее совести, но о подобных выходках Давида она рассказывает то и дело.

Такие дети есть в большинстве классов — независимо от престижа школы и возраста учеников. Они могут кричать на уроках (о переменах и говорить нечего), лупить соседей по парте, обзывать одноклассников, хамить учителям.

Могут вытворять и вещи похуже: воровать, распивать алкоголь в школе, употреблять психотропные вещества и склонять к этому одноклассников. Но такие случаи мы рассматривать не будем — здесь все и проще, и сложнее одновременно: противоправные поступки находятся в ведении полиции.

И если вина ученика будет доказана, убрать его из класса нетрудно.

А как быть тем, кто несколько часов в день находится в одном помещении с неуправляемым одноклассником, который может и харкнуть, и оскорбить, и завопить, но при этом никаких правонарушений не совершает? В первую очередь этот вопрос волнует родителей. На родительских форумах описаний «неадекватов» в классе и того, что они вытворяют, — очень много.

Вот лишь несколько цитат от пользователей сайта umama.ru.

— Ребенок полный неадекват, родителям до фонаря, вчера … требовал в раздевалке подать его одежду, потому что не может ее сам найти … причем требовал грубым матом, свидетели есть.

— Ходили летом в пришкольный лагерь, там Вася пряжкой от ремня разбил одному мальчику голову. Вызывали родителей, скорую, улеглось …Теперь объектом для Васи стал мой сын.

По мелочи рассказывать не буду, но сегодня Вася зарядил ему по уху так, что сын некоторое время ничего не слышал.

[Потом] Вася расцарапал однокласснице МЕЛОМ лицо! Вы представляете, как надо давить на мел, чтобы на лице были царапины?

— У сына был похожий одноклассник, доставал всех, включая классную.

Вот вроде нормальный ребенок, но то на соседа гуашь выльет, у того по всему пиджаку желтая краска растеклась, то мел на уроке ест, то все сидят контрольную пишут, а он сотовый свой разбирает-собирает, ну и лупил всех. Классная каждый день родителей его вызывала на беседы, ее трясло уже потом при одном только упоминании его фамилии.

По словам психологов, «неадекватов» можно разделить на несколько групп:

• дети с нарушениями здоровья, которые просто физически или психологически не могут долгое время сидеть на одном месте и заниматься каким-то одним видом деятельности;
• ученики из неблагополучных семей — дети алкоголиков, наркоманов, живущие без родителей, с пожилыми опекунами, бабушками, дедушками, которые в силу возраста не могут обеспечить должное воспитание;
• избалованные дети.

Подход можно найти к школьникам из любой группы, уверены и родители, и педагоги со стажем.

— В моей практике был случай: в одном из классов появилась такая группа учеников — никому не давали нормально учиться, обижали тех, кто послабее, задирали девочек, курили за школой. Лидер, как водится, один — собрал команду и терроризировал всех вокруг. От них страдала вся параллель — и дети, и учителя. На одном из педсобраний я сказала: возьму его к себе в класс.

А мой класс был дружным, обижать кого-то, насмехаться — такого в привычке у ребят не было. Вначале он пытался и у меня какие-то свои порядки установить, но в итоге перенял тот тип поведения, что был у большинства. Сейчас он уже вырос, выучился, семью завел.

Недавно встретились с ним на улице, говорит: «Если бы не вы, Елена Викторовна, попал бы после школы в тюрьму, и все».

Найти подход к ученику и его родителям

Специалисты отмечают: любое неадекватное поведение — это крик ребенка о помощи, желание привлечь к себе внимание. «Ни один человек не рождается правонарушителем, преступником.

Если поведение школьника выходит за границы того, что мы привыкли считать адекватным, надо разбираться с причинами, а их, как правило, всего две: или здоровье, или отношения в семье. И то, и другое можно корректировать.

И чем раньше этим заняться, тем меньше будет возможностей для развития деструктивного поведения», — уверена педагог.

К сожалению, не каждый учитель будет искать подход к сложным детям. Сказывается и нагрузка, которая лежит на преподавателях, и какие-то другие причины, нежелание или неопытность — ведь часто в начальной школе и среднем звене работают только что окончившие вуз или педколледж учителя, которые просто пока не умеют работать с такими детьми.

Родители трудного ребенка — еще одна сложность: далеко не всегда они сами отличаются адекватностью.

И речь даже не идет о неблагополучных или, по законодательной терминологии, социально опасных семьях: работа с учениками из таких семей регламентирована несколькими документами, начиная от Семейного кодекса и ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» и заканчивая методическими рекомендациями Минобра.

По закону, на школу возлагается обязанность выявлять несовершеннолетних, находящихся в социально опасном положении; оказывать помощь в воспитании и обучении детей из социально опасных семей; вести индивидуальную профилактическую работу с обучающимися, имеющими проблемы в поведении, обучении, развитии и социальной адаптации.

Гораздо труднее общаться с родителями, которые просто не замечают деструктивного поведения своих отпрысков. В разговорах с классным руководителем и с родителями одноклассников они встают горой на защиту своего ребенка. С одной стороны, это правильное родительское поведение: прилюдно ребенка защищать нужно.

Но адекватные родители при этом способны услышать информацию, выявить главное и дома, наедине с ребенком, спокойно обсудить ситуацию, выяснить подробности, объяснить, если ребенок был неправ.

Другое дело, когда родители закрывают глаза на проделки своих детей, склонны оправдывать их поведение, обвиняя при этом других школьников или учителей в провоцировании конфликта.

В обсуждениях на родительских сайтах нередко пишут, что родители попросту отмахиваются от обвинений в адрес своего ребенка. «Да ваш первый начал, а мой только сдачи дал», «Мой ребенок на такое неспособен», «Вы все придумываете о моем Петеньке, чтобы своего Ивана выгородить!» — типичный набор фраз родителей «неадекватов».

— У нас в классе похожая ситуация. Уже есть девочка с печеночным кровотечением, мальчик с переломом челюсти… И этот УРОД (кстати, недавно устроивший на перемене сеанс демонстративного онанизма — прямо в классе, пока учительница вышла) преспокойно ходит в школу, а его мамаша на все жалобы реагирует: «Что вы на моего ребенка накинулись? Он гипердинамичный и ВЕСЕЛЫЙ мальчик».

Доказать таким родителям, что их ребенок действительно ведет себя неадекватно, можно, используя современную технику: записать драку или словесную перепалку на видео и предъявить запись в качестве аргумента.

Родительский комитет должен внимательно изучить школьный устав, в котором прописаны правила поведения в образовательном учреждении. Случаи нарушения устава нужно фиксировать для дальнейшей аргументации. Кстати, фиксация таких нарушений входит в обязанности классного руководителя. Как и объяснение педсовету, почему не удалось избежать конфликта.

Зачем школе медиаторы

Справедливости ради стоит отметить, что иногда действительно сложно установить, кто виноват в той или иной ситуации: учитель может «назначить» виновным ребенка, который был замечен в деструктивном поведении, но не выяснить реальную причину конфликта.

В 2010 г. российские законодатели подписали документ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)».

Согласно этому закону, в школах должны быть созданы службы примирения (или медиации): специальный орган, состоящий из работников образовательной организации, учащихся и их родителей, прошедших необходимую подготовку.

Их задача — урегулировать и минимизировать конфликты, возникающие как между учениками, так и между школьниками и преподавателями.

В Свердловской области, по данным директора Центра медиации Ольги Махневой, действует порядка 400 школьных служб примирения.

К слову, есть такая и в школе, где учится моя дочь. Но ничего о ее существовании она не знает. «Если такая служба у нас есть, почему они ничего не делают с этими уродами из 7 «В»: вчера сидим с Никой на перемене, болтаем, они просто проходили мимо, ударили меня портфелем по голове, Нику — по спине, обозвали и ушли как ни в чем не бывало», — возмущенно рассказывает мне Лера.

Если в классе есть ученик, который создает конфликтные ситуации, школьная служба примирения должна провести работу как с ним, так и с его родителями. Предпринять какие-то шаги медиаторы смогут после того, как зарегистрируют соответствующее обращение — оно может быть как от других учеников, так и от родителей, и от преподавателей.

Узнайте, есть ли в вашей школе служба примирения (медиации), и обратитесь туда с жалобой на ученика с деструктивным поведением. Служба примирения должна не только разобрать конкретную ситуацию и провести разъяснительную беседу, но и через какое-то время проверить, как развиваются события, полностью ли исчерпан конфликт.

Четыре действенных буквы — ПМПК

Если поведение сложного ребенка никак не меняется, родительский комитет может ходатайствовать перед классным руководителем о том, чтобы ученика направили на психолого-медико-педагогическую экспертизу (ПМПК).

Это комиссия, которая состоит из специалистов разных сфер — медиков, психологов, педагогов, которые с помощью разных тестов должны определить, может ли ребенок учиться в общеобразовательной школе либо ему будет лучше в коррекционном классе или на домашнем обучении.

Академические задолженности, асоциальное поведение, неумение адаптироваться в коллективе — это основания для направления детей на ПМПК. Еще одна категорией детей, которой необходимы рекомендации комиссии, — подозреваемые, обвиняемые либо подсудимые по уголовному делу несовершеннолетние дети.

Обычно угроза ПМПК заставляет родителей плотнее заняться воспитанием: мало кому хочется, чтобы его ребенок попал в специализированное учебное заведение.

Но здесь есть существенная сложность: провести такую экспертизу возможно только на основании заявления от родителей или законных представителей ребенка или с их письменного согласия.

Да и результаты экспертизы носят рекомендательный характер: если родители, несмотря на выводы ПМПК, не захотят перевести ученика в специализированную школу, выгнать из класса его никто не сможет.

Выход в данной ситуации один: родители других учеников совместно с классным руководителем должны объяснить, что прохождение ПМПК — лучший (или единственный) вариант для ребенка.

— Все родители подключили своих знакомых во всех инстанциях. Поставили на учет в милицию, постоянно проверяла родителей опека, с родителями мальчика постоянно разговаривали другие родители, не давая уходить от разговора. Угрожали. Может, жестко поступили, но родителей того мальчика и самого мальчика задавили в итоге, и в классе наступил мир и покой.

Некоторые родители используют совсем непедагогические меры, чтобы приструнить мешающего всем ученика. Главное — не переходить грань закона и попробовать вначале более правомерные способы.

— У знакомой в 8-м классе сын был, образовалась подобная неразрешимая проблема. Учителя не справляются, одноклассник срывает уроки. Знакомая — тетенька решительная, пришла, посидела на уроках. При ней хулиган присмирел.

Оказалось, что она подошла к нему и пообещала физически расправиться. Комплекция позволяла. Он ей, конечно, сперва загонял, что она не имеет права, но она ему объяснила, что ей пофиг на права, с ментами она договорится, а ему от этого легче не будет.

Вот такая непедагогичная история.

Жестко, но эффективно

Наиболее жесткие меры, которые могут применяться к ученикам с деструктивным поведением, — штраф и исключение из школы. Но они работают только в старших классах: учеников до 15 лет исключить из образовательного учреждения на законных основаниях невозможно.

Административный штраф накладывается на ребенка, совершившего серьезное правонарушение — начиная от порчи школьного имущества или кражи и заканчивая появлением в школе в состоянии опьянения. Штраф будут выплачивать его родители, законные представители или опекуны.

Менее жесткая, но тоже эффективная мера — постановка неблагополучного ученика на внутришкольный учет (ВШУ). В этом случае ученик и его семья попадают под пристальное внимание школьного психолога, социального педагога, педсовета школы, в особых случаях подключается опека.

Ребенок, поставленный на ВШУ, в обязательном порядке должен заниматься с психологом, в зависимости от ситуации занятия могут проводиться и с родителями. Педагоги могут в любой момент прийти с проверкой в семью ученика. Как правило, такой контроль отрезвляет и самого нарушителя, и его родителей, а занятия со специалистами дают положительный эффект.

Родители одноклассников могут ходатайствовать, чтобы ученика поставили на учет, если он:

• систематически пропускает без уважительных причин учебные занятия;
• был замечен в попрошайничестве;
• неоднократно нарушал устав школы и правила поведения обучающегося;
• не успевает по многим школьным предметам;
• был замечен в употреблении психоактивных веществ.

Если, несмотря на принятые меры, ни учащийся, ни его семья не отреагировали на ситуацию, родительский комитет и педагоги, в соответствии с ФЗ «О системе профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», имеют полное право обратиться в комиссию по делам несовершеннолетних.

Но все-таки главное правило, которым следует руководствоваться тем, кто мечтает избавить класс от неприятного ученика: не навреди.

«Иногда ни педагог, ни собственные, ни другие родители не задумываются, что они пытаются бороться… с ребенком. И это ужасно.

Надо стараться его услышать, понять, а борьба способна лишь сделать из ребенка изгоя и потенциального преступника», — считают опытные педагоги.

Иллюстрации: Сергей Логинов для 66.ru; архив 66.ru

Что делать, если в группе детского сада или классе неадекватный ребёнок – какие меры нужно принять, советы родителям

Нередко, на форумах посвящённых воспитанию детей, можно услышать истории о «ребенке, который всем мешает» и просьбы помочь советом.

Людмила, мама Даши

Беспокойство родителей в этой ситуации более чем понятно, ведь отправив ребенка в школу, хочется быть уверенным, что там с ним ничего не случится.

В связи с этим, крайне важно добиваться от школы и вышестоящих инстанций, действий при которых климат в классе будет благоприятным. Но давайте углубимся в причину такого поведения.

Кризис бывает не только у взрослых

Первым делом, давайте уточним, сколько ребенку лет? Психологи выделяют 6 детских кризисных возрастов:

• Кризис первого месяца;
• Одного года;
• 3-х лет (именно тогда мы идем в садик);
• 7-ми лет (первый раз в первый класс);
• 13-ти лет (гормональные изменения);
• 17-ти лет (поступление в университет, как шаг во взрослую жизнь).

Кризис 3-х лет

Виолетта, мама 3-х летнего Максима

Один из самых сложных возрастных кризисов ­­считается кризис раннего детства, так называемый «Я сам». Именно в этом возрасте малыш формирует свое Я, здесь же он сталкивается с реальностью, что он становится не центром вселенной, поэтому всеми возможными способами хочет привлечь внимание. Главные правила для родителей, чтобы мягко и с пользой, пережить этот кризис:

1. Выстраивать границы дозволенного. Закрывать глаза на безобразное поведение, чревато серьезными проблемами в будущем, от неумения адекватно вести себя в обществе до зависимости от чужого мнения;
2. Не ругать ребенка по поводу и без. С точки зрения мамы и папы, наказание за проступок может выглядеть более чем адекватно, но не со стороны ребенка. Если спокойно не объяснить ему, что он сделал не так и что за это может быть, ребенок, задав себе вопрос: «Почему они на меня кричат?», выберет самый простой ответ «Они меня не любят» или «Со мной что-то не так». Вследствие чего может начать формироваться комплекс вины и заниженная самооценка;
3. Давать возможность выбора. Как сказано выше, именно в это возрасте ребенок хочет делать все самостоятельно, быть взрослым. Возможность осознанного выбора и принятия последствий – характеризует взрослого человека;
4. Проявите смекалку, дайте выбрать из того, что выгодно вам, фокус в этом возрасте все еще возможно изменить.

Те родители, которые халатно относились к чаду в этом возрасте, в итоге получают агрессивного и неуправляемого зверька.

Воспитывать тут нужно не только ребенка, но и родителей, мы уже рассказывали, как правильно это делать.

Кризис 7-ми лет

С первого по второй класс, агрессивное поведение психологи рассматривают как процесс адаптации, с изначально легко возбудимой психикой, а также начальными признаками СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности), к стрессовым условиям в школе.

Детям с гиперактивностью характерны следующие черты:

• Крайне чуткий сон или вовсе бессонница, разговоры во сне;
• Неусидчивость, плохая концентрация внимания;
• Импульсивность, непредсказуемость (могут резко закричать, ударить, убежать, забрать и выкинуть чужую вещь);
• Апатия к наказаниям и похвале;
• Приступы агрессии;
• Ранимость и впечатлительность.

В этот период с гиперактивными детьми должны заниматься классные руководители и их родители.

Оставлять в школе «удобных детей», путем исключения «неудобных» никто не будет.

Запаситесь терпением, а главное, любые вопросы и конфликтные ситуации решайте через администрацию школы и педагогов. Запрещено вступать в личные перепалки, угрожать и как-либо взаимодействовать с чужим ребенком самостоятельно. Заботясь о безопасности своего сына или дочки, не переступите черту, когда привлечение внимания к проблеме, перерастет в травлю чужого ребенка.

Если разговоры с родителями трудного подростка не приводят ни к чему хорошему, чтобы решить проблему цивилизованно, устройте родительское собрание, итогом которого должно стать коллективное письмо на имя классного руководителя и директора. Рассматривать такое письмо, скорее всего, будут на педсовете, в присутствии всех участников конфликта.

Записывайте все, что говорят на собрание. По результатам педсовета, ученика с девиантным поведением посоветуют показать школьному или частному психологу, невропатологу, а также пройти ПМПК (психолого-медико-педагогическая комиссия). Выбор последнего остается за родителями.

Чтобы особенности девиантного поведения не повлияли на взрослую жизнь малыша и не отравляли жизнь окружающим, родителям настоятельно рекомендуется прислушаться к советам администрации школы и обратиться к невропатологу, а также психологу. Те в свою очередь изучат поведение ребенка, поставят диагноз, а также дадут рекомендации, как грамотно его воспитывать и какие лекарства принимать, чтобы снизить риск негативного отношения к малышу со стороны окружающих.

При этом никакой агрессии и тем более рукоприкладства со стороны родителей быть не должно. Подобного рода раздражители послужат триггером для усиления приступа гипердинамики.

Важно понять, что ребенок не пытается делать назло, а просто не может вести себя иначе, ввиду своей природной специфики.

Классный руководитель и педагоги должны проявлять повышенное внимание к таким детям, а родители одногруппников или одноклассников — запастись терпением.

Подведём итог, что же делать, чтобы убрать из класса «плохого мальчика»

Если в вашем кругу знакомых нет министра образования или его заместителей, то перевести чужого ребёнка в другой класс или школу просто по желанию невозможно. Но вы можете повлиять на то, чтобы этим занялась администрация учебного заведения. Для этого нужно:

• Пишите заявление о безобразном поведении на имя директора, завуча;
• Если ребёнок бьёт, снимайте побои, прикладывайте их к заявлениям;
• При возможности запишите на видео беспорядки, которые устраивает агрессор;
• Чем больше родителей будут жаловаться на одного ученика, тем быстрее будут приняты меры;
• Пишите инспектору по делам несовершеннолетних вашей области;
• Пишите в министерство образования.

Но запомните, всё, что вы пишите, должно быть реальным действием, и подтверждено справками либо другими учениками и их родителями. В противном случае это будет выглядеть как личная неприязнь. Мы же рекомендуем более лояльный подход к решению проблемы.

• Поговорите с учеником, без повышения голоса, попробуйте объяснить, что так делать нельзя;
• Поговорите с родителями ученика на очередном собрании;
• Попросите классного руководителя уделять особое внимание мальчику с агрессивным поведением.

Скорее всего, выходки хулигана это следствие неправильного воспитания и нехватки внимания, которое пройдёт со временем. Наберитесь терпения.

Действенный способ избавиться от неадекватных родителей в школе. Личный опыт

Да, к сожалению, заполошные на грани полоумия мамаши втречаются все чаще. От них страдают учителя, на которых сыпятся бессчисленные жалобы, основанные на » мою Маню сегодня не спросили» и тому подобным надуманным причинам.

От них достаётся остальным родителям, когда они врываются в чат со своими бредовыми идеями и открыто поливают и детей, и взрослых помоями. И параллельно возмущаются, что с их чадом никто не хочет дружить.

Откуда они, такие, берутся, не знаю. Почему им везде мерещатся враги — тоже. Но эта категория безумных, не побоюсь этого слова, родителей, готова порвать всех лишь за взгляд, равнодушно скользнувший по их чаду.

И бороться с ними бесполезно.

Но однажды в нашей школе произошла ситуация, которая показала — выход есть. Картинка из открытого источника

Начало

Пришла в середине 3-его класса девочка, пусть Маша. Обычная девочка вроде. Только вот на уроках она сидела в буквальном смысле «сложа руки». Вот просто спокойно сидела, никому не мешала и ничего не делала. Ну и оценки соответствующие.

Но! Мама сразу начала бегать в школу, доказывать, что девочка — то отличница, а не двоечница, это учительница плохая, учить не умеет совсем ну и далее по списку.

Только не учла мама из приезжих, что городок наш маленький. И двоюродная сестра нашей одноклассницы училась первые 2,5 года с Машей-«отличницей». И перевелись из-за двоек именно.

Мамаша не только на оценки бегала жаловаться, но и на других «плохих» детей. То шоколадкой соседка по парте не поделилась с Машей, то списать другая не дала, а третья так и вовсе, не поздоровалась, страшно сказать.

А еще чаще она жаловалась на мальчика, поведение которого, мягко говоря, тоже всех достало.

Он мог подойти к девочке, которая стоит на стуле и поливает цветы на этажерке, поднять ей юбку, спустить штаны и то и выдернуть стул из-под ног.

Его мама тоже все жаловалась, что дети с ним не играют, а учительница придирается, и даже перевела его в Е класс. А через неделю привела обратно — нечего такому золотцу в Е классе штаны просиживать.

 И вот схлестнулись 2 эти жалобщицы. Одна на другую (на детей) бегают кляузничать без устали. Миша обижет Машу и наоборот. Одна мамаша бегает по четным числам, другая по нечетным.

Фото из открытого источника

Апогей

Учительница наша взвыла и за 4 месяца до выпускного объявила, что она уходит. Не помогают ни Новопасситы, ни прочие успокаивающие средства вместе взятые.

Мы посовещались с родителями, и инициативной группой в количестве 5 человек отправились к директору. Да, он товарищ своеобразный, но что делать. Выслушал нас и как давай байки травить. Про то, как он в суд ходил. Заслушаться можно. Куда уж там Салтыковы-Щедрину с его мужиком и генералами.

Устали от побасенки, выцарапали обещание принять меры. И ушли с миром.

Если честно, ничегошеньки не изменилось. Но учительница воодушевилась нашим заступничеством и осталась работать с нашим классом до выпускного. И все бы ничего, но ведь недаром народ придумал пословицу про «мужика и гром». И директору нашему все же пришлось перекреститься.

ФОТО ИЗ ОТКРЫТОГО ИСТОЧНИКА

Выпускной

В чате написали — всем принести по 1 белому шарику. Маша как всегда прослушала, мамаша не соизволила прочесть сообщение от родкома, и пришла Маша без шарика. Увидела, зарыдала.

Мамаша сразу набычилась, полностью соответствуя своей фамилии, из ноздрей дым, копытом бьет. Дети шарахнулись. А она вместо того, чтоб сбегать за шариком 30 метров в канцтовары, просто отжимает его у мальчика, стоящего с Машей в паре. Но там папа погрозил кулаком, и шарик вернули. Маша ревет, а мама куда-то растворилась. Странно, но вроде выдохнули, пошли на линейку.

И вот вернулись в класс. Набилось в кабинет 40 детей, столько же родителей. Дети поют, стихи читают. Родители и учительница всплакивают от умиления. 

Тут мне стало душно, вышла умыться в туалет, который прямо напротив двери нашего кабинета. Вот 70 см. расстояние от двери до двери. Только выходить из клозета — вижу, как по коридору несётся директор и вращает глазами. Подбегает к нашему кабинету и выдергивает учительницу. Прям с праздника

Я стою, ни туда и ни сюда. Отошла к окну, типа не слушаю. Но не затыкать же уши.

И вот он так яростным шепотом: » кто это такие???(фамилия Маши)»

Она ему: » так это те, по поводу которых к вам мои родители приходили, просили принять меры».

Пауза. «Дааа? А что ж ты не сказала, что они такие?»

'Иван Иваныч, 1000 раз говорила, а что случилось?»

«Пришли мама с папой ко мне в кабинет сразу после линейки, орали, матерились, обвиняли, угрожали. Обещали, что завтра я уже не на должности, стертый в порошок забуду дорогу в эту школу. Это ужас, что они устроили»

«А по какой причине. Иван Иваныч?»

«Не знаю, из-за какого-то шарика, я не понял»…

Учительница, пряча удовлетворённую улыбку, как мне показалось, сказала что ее ждут дети и родители и зашла в класс. Я отлепилась от окна и нырнула за ней.

Картинка из открытого источника

Сказочке конец

Позже выяснилось, что в кабинете Иван Иваныч на момент «разговора с родителями » был не один, на его счастье. Там присутствовал работник администрации, который подняв с парты челюсть и вытерев с лица чужие слюни приказал родителям покинуть помещение.

Папаша орал, что «всех посадим» и «я казак». Так наш директор тоже, тогось, в казачестве состоит.

Продолжения не знаю, но ни Машу, ни ее родителей больше в школе никто не видел.

Наверное, отправились покорять новые горизонты.

Картинка из открытого источника

Эпилог

П.С. Как оказалось впоследствии, на мою дочь эта мамаша тоже приходила орать. На моего тихого, скромного ребенка. Брала за шкирку, размахивала зонтом над головой и ОРАЛА.

Потому что Мане разрешили 2 дня сидеть на месте моей дочери, пока мы были на соревнованиях. А когда попросили пересесть обратно, звонок маме — мама мчит разбрызгивая пену — докладная завучу и снова разборки.

Я об этом узнала, когда их уже давно не было. Ребенок промолчал, учительница тоже…

Спасибо за внимание, уважаемые читатели. И чаще расспрашивайте своих детей о делах школьных…

Что делать, когда один ученик терроризирует целый класс

“Ужасный ребенок” или даже два — суровая реальность любого класса в школе. Что с ними делать? В одном учебном заведении родители не выдержали…

Очень характерная история, где главный герой – Ужасный Ребенок, развернулась в одной московской школе. Если у вас есть дети школьного возраста, вы, скорее всего, испытаете ощущение дежа вю, потому что все эти истории, как правило, двигаются по одному навсегда определенному сценарию со строго отведенными ролями, как в древнегреческой трагедии.

Пролог. Представьте себе обычный школьный класс, в котором учится положенное по СанПинам количество детей. В нем есть один безобразно себя ведущий ученик (как правило, мальчик, хотя, конечно, бывают варианты).

Он мешает всем учиться, он может посреди урока залезть под парту или вдруг начать бегать по кабинету, швыряя вещи одноклассников на пол, он выкрикивает матерные ругательства на уроке, он срывает очки с одноклассников и швыряет об пол, он провоцирует других детей, а когда начинается драка, наносит им травмы или плюет им в лицо, он вообще безосновательно агрессивен и бьет других детей (нужное подчеркнуть или вписать свой вариант).

Сначала его пытается ввести в рамки учитель – как правило, безуспешно, потом подтягиваются родители битых детей и начинают робко обращаться к родителям Ужасного Ребенка. Потом (иногда) подключается психолог, после этого (обычно под давлением других родителей) создается конфликтная комиссия и вызываются родители ответчика.

Акт первый.Родители класса делятся на две части: те, у кого битые дети (их реплики: «гнать таких», «спецшколы на него нет», «надо писать в опеку» и т. д.

), и те, чьи дети пока не битые (их стандартный текст: «мальчика травят», «родители – звери», «он имеет такое же право учиться в этой школе, как и все остальные»).

Обе половины во всем обвиняют учителя – потому что не справляется с ситуацией, поощряет травлю/закрывает глаза на проблемного ребенка. Учитель огрызается или лежит на жертвенном камне, так как администрация школы решила отдать его на съедение родителям.

По композиции пора бы выйти на сцену родителям Ужасного Ребенка, но они, как правило, где-то на второстепенных ролях со стандартными репликами типа «наш мальчик дерется? не может быть!» (хотя им об этом говорят уже второй год), «у нас просто живой подвижный ребенок», «если вам что-то не нравится, уходите», «я плачу налоги, поэтому мой ребенок будет учиться в этой школе», «мальчики всегда дерутся, это нормально» и – мое любимое – «у вас проблемы, вы их и решайте, а у нас все в порядке».

Встречаются вариации типа «мы не имеем права выгнать», «вот увидите, он это перерастет», «наш психолог работает» и «а что вы от нас хотите». Хор стоит на заднем плане в течение всей трагедии и повторяет одно и то же, но в действии почти не участвует.

Акт второй.

На сцене, в зависимости от степени и глубины конфликта, связей родителей и уровня асоциальности Ужасного Ребенка, сменяют друг друга полиция, персонал травмпункта, инспектор по делам несовершеннолетних, Человек-из-Департамента, тьютор. По драному школьному линолеуму вихрем летят бумаги – письмо туда, жалоба сюда, заявление, заключение травматолога, требование, предложение и так далее.

Заключительная часть трагедии – эксод, когда хор с песнями и актеры удаляются со сцены – играется по-разному.

В некоторых случаях Ужасного Ребенка удается общими усилиями выдавить в другую школу или на домашнее обучение, и он и его родители уходят, устраивая напоследок или громкий скандал со швырянием предметами или какое-нибудь особенно запоминающееся безобразие.

Иногда происходит настоящая трагедия, которая автоматически определяет дальнейшее его место пребывания. В других историях потерпевшие родители правдами и неправдами переводят своих детей в параллельные классы, уходят в другие школы, продолжая издали зорко наблюдать за ситуацией и комментируя ее во всех доступных им интернет-каналах.

Ситуация тяжелая, причем не дай бог никому из читающих быть ни одной из сторон этого конфликта: ни администрацией, которая действительно сильно ограничена действующим законодательством и по сути не имеет рычагов воздействия на семью агрессивного ребенка, ни родителями ребенка, против которого ополчился весь класс, ни родителями других детей, приходящих домой с синяками, ссадинами, а то и переломами.

Забастовка родителей и детей

В одной из московских школ, судя по рассказам родителей, прошли все стандартные этапы развития сюжета и перешли к новому, неожиданному: объявили забастовку и не пустили своих детей в конце апреля на занятия.

Родители рассказывают, что мальчик бил и душил детей еще в детском саду, за одно первое полугодие в школе на него подали 16 заявлений в администрацию, а во втором классе уже два раза в учебное заведение приходила полиция.

В третьей четверти мальчик на уроке физкультуры разбил однокласснику губу ударом по ортодонтическим конструкциям и травмпункт обратился в полицию.

Администрация выделила дополнительного педагога, который находился в классе, но в его присутствии мальчик снова напал на одного из детей.

Исчерпав все возможности, в отчаянии родители решились на забастовку…

Есть ли решение?

Все это происходит по нескольким причинам, которые регулярно создают для школ и родителей патовые ситуации.

1. Школа не имеет права выгнать ребенка или куда-то его перевести, более того – учитель даже не может выставить ученика за дверь во время урока.

То есть, по большому счету, у нее нет вообще никаких рычагов воздействия или устрашения, и решение о переходе в другое учебное заведение принимают родители ребенка (или суд, если за ребенком числятся преступления), то же самое и в отношении перехода на домашнее обучение.

2. Школьный психолог может работать с ребенком только по заявке его родителей. Если родители «проблемного» ребенка молчат, психолог просто не имеет права вызывать его в кабинет и проводить диагностику и терапию. Школьного психолога в школе может не быть вовсе.

3. У нас взят курс на инклюзию, то есть все дети должны учиться вместе.

Поэтому теперь днем с огнем не сыщешь коррекционных классов, и детей, которые нуждаются в предварительной адаптации, отправляют в обычные классы, потому что у нас обязательное среднее образование, не считаясь с тем, что им, возможно, нужны особые условия (другая продолжительность занятий, меньшее количество детей в группе) или учителя, которые профессионально подготовлены для эффективной работы с такими детьми в обычном классе.

4.

Учителя, как правило, не готовы работать с детьми, у которых есть различные особенности, не имеют соответствующей квалификации и навыков работы с такими детьми, не знают, что делать с девиантными детьми, но, как правило, именно они становятся крайними в конфликте всех со всеми. Кстати, если один из детей совершит в отношении другого серьезное преступление, отвечать по закону будет именно учитель.

5.У школы нет средств на тьюторов – специальных педагогов, сопровождающих детей с особенностями развития все время их пребывания в школе и прилагающих максимум усилий для их адаптации в школе.

Школа обычно не имеет возможности создать необходимые таким детям условия – в частности, так называемую ресурсную среду, где ребенок может отдохнуть, если он не может больше находиться на уроке.

Школа не инициирует проведение специальных тренингов и обучающих занятий для учителей, которые могли бы им помочь в работе с этими детьми.

6. Школе крайне невыгодно, чтобы ребенок оказался на учете комиссии по делам несовершеннолетних: она тогда теряет баллы и опускается в рейтинге, поэтому она старается этого всеми силами избежать.

7.  Родители других детей, как правило, не понимают, что можно в этой ситуации сделать, школа не предоставляет им никакой информации, поэтому они видят только один выход – выгнать этого ребенка куда подальше, в лучшем случае спихнуть его в параллельный класс.

Но для остающихся детей, как это ни удивительно, такой выход может оказаться наихудшим, потому что коллектив, убедившись в том, что он способен выталкивать инородное тело, после этого ищет новую жертву.

Кроме того, только профессионалы могут определить, может ли ребенок обучаться в классе с другими детьми или его состояние требует особых условий.

8. Родители проблемного ребенка, как правило, быстро понимают, что у школы «нет методов против Кости Сапрыкина», и занимают позицию «а нас все устраивает» или «сами виноваты». Они не являются на комиссии, не реагируют на звонки администрации и других родителей, не ходят к психологу и не дают свое добро на работу психолога с ребенком.

9.

На самом деле, такая ситуация требует тщательной и заинтересованной совместной работы всех участников конфликта – и родителей пострадавших детей, и родителей проблемного ребенка, и психолога, и администрации, и социального педагога, и, возможно, представителей комиссии по делам несовершеннолетних, — но, как правило, одна или несколько сторон саботируют эту работу.

Все это, а также тот факт, что ситуация повторяется из школы в школу, говорит о том, что в системе есть серьезная системная ошибка, требующая четких алгоритмов решения. Но что можно сделать, пока их нет?

Родителям пострадавших детей – требовать от школы соблюдения закона «Об образовании» в той его части, которая возлагает ответственность за безопасность детей в образовательном учреждении на администрацию школы. Обычно школа вспоминает об этом, когда кто-то из детей попадает в травмпункт, откуда автоматически сигнал о травме в учебное время поступает в полицию, и в школу приходит полиция.

Если ситуация тяжелая, если ребенок представляет реальную угрозу для здоровья и жизни детей и систематически мешает учебному процессу, если родители проблемного ребенка демонстративно игнорируют просьбы родителей и администрации принять участие в решение этой проблемы, родители других детей могут требовать от администрации школы обратиться в органы опеки с информацией о том, что родители ребенка не выполняют свои прямые родительские обязанности – естественно, обосновывая все это описанием эпизодов.

Школа также может настаивать на проведении психолого-педагогической комиссии, освидетельствующей ребенка на предмет его способности к обучению в обычных школьных условиях. Родители могут требовать от школы предоставления этому ребенку тьютора, осуществляющего контроль именно за этим ребенком и прилагающего усилия к его адаптации в классе.

“У нас зависла работа с детьми с девиантным поведением”

Евгений Бунимович, уполномоченный по правам ребенка в г. Москве:

Евгений Бунимович

К нам нередко обращаются с такими проблемами, и это одна из тех ситуаций, где мы не можем дать четкий алгоритм, потому что все зависит от конкретных обстоятельств и ситуации, нет универсальной палочки-выручалочки, которая может вывести из этой ситуации. Но обращаться, конечно, нужно не в органы опеки и попечительства, потому что они занимаются вопросами, связанными с детьми, у которых нет родителей и замещающих их лиц, а в комиссии по делам несовершеннолетних, они рассматривают такого рода вопросы.

У школы действительно не так много механизмов воздействия на ситуацию: она может только рекомендовать родителям такого ребенка работу с психологом и прохождение медико-психолого-педагогической комиссии, но не более того. Однако школа и родители в Москве могут другое – обратиться в Городской психолого-педагогический центр Департамента образования.

В рамках этого центра действует центр «Перекресток», который и занят рассмотрением такого рода конфликтов.

Они оценивают и анализируют ситуацию, у специалистов есть возможность пробыть целый день на уроках, и по результатам наблюдений дать профессиональные рекомендации.

Возможно, учитель в том классе, где происходит конфликт, искренне пытается наладить отношения между детьми, но совершает психолого-педагогические ошибки, может, у него отсутствует контакт с детьми. Они работают профессионально, их деятельность вызывает уважение.

Мы сталкиваемся с тем, что когда к нам приходят и говорят о бездействии родителей ребенка, об обращении в администрацию школы, но никаких подтверждающих это документов нет. Я понимаю, что это формализм и бумажная волокита, но без этого невозможно ничего доказать.

Должно быть задокументировано: обращались – администрация ничего не сделала, родители не отреагировали, даты, печати. К сожалению, когда такой вопрос, общение может быть в самых разных инстанциях, и когда все задокументировано, это выглядит гораздо убедительнее.

И нам тогда намного проще куда-то обращаться, спрашивать, показывать – вот, смотрите, родители обращались туда и сюда, но ничего не изменилось.

Я однозначный сторонник инклюзии и много ее проводил, и даже первую инклюзию я ввел в законодательство, но все-таки нельзя перегибать палку.

С одной стороны, правильно, что разные дети должны быть вместе, а не существовать в отдельном загоне, но с ними либо должен быть профессиональный специалист, который знает, как работать с такими детьми, либо их следует выводить на инклюзию, когда уже пройдены какие-то этапы, адаптировавшие их к обычным условиям обучения.

У нас, к сожалению, зависла работа с детьми с девиантным поведением. Это должен быть целый комплекс мер – и летнее воспитание, и специальная школьная работа, но сейчас этого нет. Нет и специальных школ, которые были раньше.

Нет летних лагерей для детей с девиантным поведением – если посмотреть список лагерей в этом году, то есть множество разных специализаций – для детей-сирот, для детей из социально неблагополучных семей и так далее, но для детей с девиантным поведением нет. И для них, к сожалению, нет специальной программы.

И специальная работа с девиантным поведением – вопрос, который завис в связи с объединением школ.

Надеюсь, что ему наконец будет уделено внимание – такое же, как в случае с ребятами-инвалидами. И в том, и в другом случае должна быть специальная работа с ними в рамках общей школы. Вы привели ребенка с проблемами в общий класс, но это не значит, что ему не требуется реабилитация. Да, такие дети могут учиться в общей школе, но если с ними проводится специальная работа.

Ксения Кнорре Дмитриева